Даже мужество и самоотверженность русских экипажей на сей раз не смогли компенсировать чудовищный разрыв в боевых возможностях сторон. В конце концов, отвага и мастерство хороши лишь тогда, когда силы хотя бы относительно равны. А в противном случае рискуют обернуться лишь бессмысленными жертвами.
Так что основная масса американских кораблей, включая большую часть 4-го «вспомогательного» космофлота под командованием Элизабет Уоррен, сумела ускользнуть и уйти от расправы, воспользовавшись малочисленностью заслона Кантор. Прорвав хлипкую блокаду, корабли беглецов, которые уже надо сказать начинали привыкать к своему новому статусу, устремились прочь с предельной скоростью, какую только могли выдать их двигатели. И вскоре скрылись из виду, оставив позади дымящиеся остовы вымпелов своих погибших, менее удачливых товарищей…
Поль Дессе, со своей стороны, при всем желании не смог вовремя высвободить достаточное количество вымпелов, чтобы подсобить Доминике и нейтрализовать Уоррен. Ведь большая часть его кораблей в это время еще была скована ожесточенными абордажными схватками внутри «вагенбурга», беспощадно искореняя последние гнезда сопротивления обреченных «янки». И помчаться на перехват беглецов главком мог лишь тогда, когда с этим было покончено.
К его чести, осознав просчет с организацией плотной внешней блокады, адмирал не стал тратить времени на пустые препирательства и поиск виноватых. Сейчас, когда драгоценные минуты утекали, словно кровь из раны, промедление было сродни преступлению. Следовало немедля бросить все наличные резервы вдогонку улизнувшему врагу, пока тот не оторвался окончательно. И Дессе принялся выдергивать уже вошедшие в раж свои эскадры из почти добитой крепости, перенацеливая их на преследование.
В общем, неразбериха с перегруппировкой сил безнадежно затянулась. И пока суд да дело, пока горячие головы чесали в затылках, силясь взять в толк сумбурные метания командования, Элизабет Уоррен и ее корабли успели получить изрядную фору. Так что когда основные русские силы, наконец, устремились по их следам, шансы нагнать беглецов таяли с каждой минутой…
Тем не менее, если смотреть на общую картину, прошедшее сражение стало безусловным триумфом Российского Космофлота. Основная масса кораблей противника — более шестидесяти крейсеров, линкоров и фрегатов — была безжалостно уничтожена в ходе штурма и преследования. Американцы, еще совсем недавно господствовавшие в системе, враз лишились почти всех своих тяжелых кораблей и десантных транспортов. Уцелевшие в этой мясорубке жалкие ошметки армады «янки» уже не представляли сколь-нибудь серьезной угрозы.
Не менее впечатляющим достижением стало и разрушение «Форта Монро» — последнего серьезного оплота американцев в звездной системе «Екатеринославская». Эта передвижная крепость-вагенбург, еще вчера казавшаяся неприступной, ныне являла собой жалкое зрелище. Изрешеченная в клочья обшивка, разверстые настежь бреши в стенах, разбитые конструкции. И над всем этим апокалиптическим пейзажем — гигантский голографических Андреевский флаг, водруженный на развалинах цитадели рукой одного из наших операторов-штабистов…
Причем, самое главное, достигнуты эти грандиозные результаты были с минимальными потерями для атакующей стороны. Тактика выманивания с отводом сил и спровоцированным бегством гарнизона на поверку оказалась настоящей находкой. Она позволила избежать чудовищной бойни, какая неизбежно случилась бы при попытке лобового штурма полностью блокированной космической твердыни. Так что в очередной раз сработал старый как мир принцип: умнее тот полководец, кто сумеет добиться большего малой кровью, а не ценой горы трупов…
По итогам двух сражений армада Коннора Дэвиса прекратила свое существование. Разбитый, деморализованный и потерявший большую часть кораблей, американский космофлот уже не представлял собой организованной боевой силы. То, что еще вчера являло собой грозную армаду, способную одним своим приближением посеять панику в рядах противника, нынче превратилось в жалкие остатки, в спешке разлетевшиеся по всем закоулкам звездной системы «Екатеринославская».
Уцелевшие корабли «янки», объединившись в разрозненные группы по два-три судна, пытались укрыться от праведного возмездия в бескрайних просторах системы. Слепо, на одних инстинктах они заныривали в астероидные поля, прятались за необитаемыми планетоидами, петляли сквозь скопления космического мусора и станций — лишь бы избежать встречи с нашими карательными флотилиями.
Ведь сразу после сокрушительной победы в генеральном сражении адмирал Дессе, не мешкая ни минуты, отдал приказ преследовать и уничтожить остатки разгромленного неприятеля. На всех направлениях были разосланы мобильные рейдовые группы, составленные из быстроходных крейсеров и эсминцев. Они прочесывали квадрант за квадрантом, методично выискивая и безжалостно истребляя любое вражеское судно, имевшее неосторожность показаться на их радарах.
Оставшимся американцам кораблям пришлось спешно ретироваться через стационарные врата в соседнюю звездную систему «Таврида», лишь бы спасти свои шкуры. Так бесславно завершилось американское вторжение в нашу провинцию. Впрочем, нельзя сказать, чтобы бегство «янки» из «Екатеринославской» было совсем уж паническим. В отличие от своего незадачливого коллеги Дэвиса, адмирал Элизабет Уоррен проявила завидное самообладание и выучку. В критический момент, когда чаша весов уже явно склонялась не в пользу американцев, она сумела собрать вокруг своего флагманского крейсера «Бремертон» целую флотилию из уцелевших кораблей.
Уоррен выстроила свои корабли в идеальный построение и решительно рванулась в направлении ближайших стационарных врат. При этом она сохраняла завидное хладнокровие, даже когда плазменные заряды с наших крейсеров то и дело прошивали борта ее вымпелов, одни за другим обездвиживая их, а многие соратники гибли у нее на глазах.
Благодаря железной воле своего командующего и великолепной выучке сохранивших боеспособность подразделений, остатки эскадры Уоррен сумели организованно прорваться к вратам на «Тавриду» и уйти в соседнюю звездную систему, пусть и понеся при этом чувствительные потери.
Примеру Элизабет Уоррен последовал и Нейтен Джонс, который еще накануне с остатками своих сил благоразумно бежал из «Екатеринославской», почуяв, что пахнет жареным. Теперь, после двух катастрофических поражений, его решение более не казалось малодушным или постыдным. Скорее наоборот — оно выглядело верхом стратегической мудрости, позволившим сохранить хоть какую-то часть сил 6-го «ударного» космофлот для продолжения борьбы.
Так или иначе, но благодаря грамотным действиям Уоррен и Джонса, а также элементарному везению, американцам все же удалось спасти ядро своего звездного воинства, составлявшее примерно треть от всей первоначальной армады вторжения. Однако даже этих сохраненных сил было отчаянно мало, чтобы представлять для Российской Империи сколь-нибудь серьезную угрозу в обозримом будущем.
Отныне остатки американской эскадры безвылазно сидели в «Тавриде», зализывая раны и не решаясь снова сунуть носа в «Екатеринославскую». Чтобы вновь американцам вести масштабные наступательные действия, не могло быть и речи с тем, что от них осталось. В одночасье опасность со стороны сразу трех космофлотов вторжения АСР по крайней мере на существенный период времени для нас перестала существовать. Американцы были если не разгромлены в пух и прах, то по меньшей мере решительно получили по загривку и загнаны в угол. И кто знает, сколько времени им потребуется на то, чтобы оправиться от столь тяжелых и чувствительных ударов.
По крайней мере, у командования флотами Российской Империи после столь убедительной победы руки оказались развязаны, и появилась возможность выдохнуть. Больше не было нужды лихорадочно латать прорехи на фронте и устремлять все ресурсы на отражения ударов агрессора. Наконец-то появилась столь редкая в условиях затяжной войны возможность — вздохнуть полной грудью и неторопливо, вдумчиво заняться накопившимися внутренними проблемами государства. В том числе и чрезвычайно важным и щекотливым вопросом престолонаследия после смерти императора Константина Александровича, царствие ему небесное…